Генеральские брови дрогнули — «не зли меня, Гиацинта». Боже, какие мы сегодня грозные.
— Прекрасно, — решил Трапп, развалившись на траве. — И перчатки не забудьте снять.
Он улыбнулся и, перегнувшись через подлокотник кресла, положил ладонь на её обнаженный локоть.
Он был ужасно зол на себя — как это ему вообще в голову пришло, что можно их оставить здесь вдвоем? Почему он решил, что в этой милой и пасторальной деревеньке они в безопасности?
Трапп содрал с себя сутану и сердито бросил её в угол.
Она разглядывала его спокойно и с любопытством, возможно, полагая, что двойное вдовство приравнивает её к женщинам, которые могут себе позволить не смущаться ни своей, ни чужой наготы. Неторопливо натянув штаны, Трапп протянул ей руку.