— Он меня боится, — ответила горгона без малейшей запинки. — Я его запугала.
Безразлично застыв на месте, окаменевшая горгона перешла на беззвучные слезы, бесконечным потоком текущие по её лицу.
— Мне бы хотелось, чтобы ребенок остался с тобой, — серьезно сказал Трапп, и в его голосе прозвучали несвойственные ему просительные нотки. — Я был бы тебе очень признателен, правда.
Отец был старым придворным лисом, способным создать самую хитроумную интригу на пустом месте. Как король Ричард считал, что от его законного наследника мало будет прока, так и на Траппа не возлагалось особых надежд. Отец раздражался от его простодушия, неумения разбираться в политике и нежелания часто бывать в столице. «Всё, что у тебя есть, — говорил он, — это везение дурака».
— И не говори, — согласился он, покосившись в сторону Гиацинты, которая ругалась с мастером из-за цвета обшивки сидений кареты. — Как дорога?
— Эухения еще не вернулась, — напомнил он. — Она отправилась в деревню с моим поручением. И еще обещала поискать по округе лошадь. Не пешком же пришел сюда наш утренний убийца.