Трапп никогда прежде не задумывался о том, была ли ему верна Гиацинта все это время, да и слово «верность» не подходило этой женщине, как не подошли бы молитвенник или пяльца с вышивкой. До этого он всегда верил, что ему достаточно обладать ею, не задавая вопросов и надеясь лишь на то, что и частичка её неуловимой души тоже принадлежит ему. Пусть даже самая крохотная.