Черный едкий дым поднимался вверх от обугленных яиц.
— Его Величество меня избегает, поскольку должен мне много денег. Не будем портить ему мной настроение.
— Ну нет кормилицы и нет, — покладисто согласился Трапп и сжал ладонь Гиацинты на своем плече. Потом потерся о неё щекой и легко поцеловал. — Моя дочь, — сказал он. — Ты можешь в это поверить?
— Дня два, наверное, — пробормотал Розвелл. — Может, три. У меня перед глазами мелькают какие-то рыбы. К чему бы это, Трапп?
Надо повысить капитану жалованье, бесценный ведь человек.
Он упрямо отвернулся, прислонившись щекой к парче её юбки.