— Ну вот, — сказала она, — я не пойду утром приветствовать генерала. Вы довольны?
— Вы упрямый, грубый, невыносимый, толстокожий медведь… Перестаньте, наконец, улыбаться!
На первый взгляд, она казалась невредимой.
Сидя на кушетке посреди борделя, горгона монотонно ругалась.
— Звучит увлекательно, — резюмировал Трапп, приостанавливая лошадей на лесной развилке.
Гиацинта вздохнула, мечтая о хотя бы коротеньком привале. Внизу живота предупреждающе наливалась тяжесть, и в дороге это было ужасно некстати.