— Оставь при себе эти мерзости! Просто дай мне яд!
Предмет в руке торговца ожил. Внешнее кольцо пульсировало голубоватым светом — равномерно, словно отмеряло секунды. Внутреннее само собою повернулось так, что сквозь него виделась Бездонная Пропасть. При каждой вспышке внешнего кольца картинка во внутреннем сменялась. Вот Хармон видел в нем туман — но не за четверть мили, а совсем близко, протяни руку и коснись. Вот вспышка — и кольцо залилось молоком, будто находилось прямо внутри тумана. Вспышка — в кольце стало сумрачно, как под облаками, и по сторонам возникли очертания скал. Вспышка — и тень стала плотнее, а скалы чуть приблизились. Вспышка — они еще ближе, а тень гуще. Уже не сумерки, а вечер в горах, когда солнце село за вершины. Вспышка — и темень сгустилась почти до ночной, а скалы надвинулись с боков, окружили бесплотное око Сферы. В центре поля зрения показалось пятно особо густого, почти осязаемого мрака. Казалось, чернота этого пятна растекалась по всей Пропасти, поглощая солнечный свет. Хотя глубина Пропасти была огромна, но не она являлась причиной вечного сумрака, а это пятно мрака на дне. Что же оно? Дыра в мир богов?!
— Ай… — его величество скривился от боли, но тут же просиял. — Боги, как хорошо!
— Тогда волну в Маренго! Пусть возьмут ее там и отправят обратно!
— В укрытие! — орет Сорок Два и сам падает за саркофаг.
Стало досадно. Одно дело — врать о придворной службе и каких-то там числах, другое — о самой Дороти. Друзья так не поступают! Уж конечно, она посмотрит завтра на корабль, и берегись, Нави, если теченья не окажется. Но кораблем не проверишь другую часть его лжи: о том, что Дороти хотела сбежать. Об этом придется спросить кого-нибудь, кто знал ее зимою. Магистр Маллин и лекарь Финджер? Стыдно говорить с ними о планах побега — все равно, что признать себя дурой. Аннет? Она глупа, ворону от голубя не отличит. Карен? Эта всегда врет. Ну и отлично! Если подтвердит слова Нави — значит, лгут они оба.