Двором владел хаос. Солдаты гарнизона жались по углам, безнадежно щетинясь копьями. Метались слуги, кто еще не успел спрятаться. Кайры слаженно атаковали одну группу копейщиков за другой, но притом всегда закрывались от донжона каким-нибудь препятствием. То их скрывала казарма, то кони, то сами же копейщики, атакуемые ими.
— Как тебе это нравится, милый? — мурлыкнула альтесса. — Приятно ли иметь на совести хорошо замаскированную диверсию? Наверное, много приятней, чем открытую и явную. Излишняя честность не к лицу мужчине.
Традиционно первая часть дня посвящалась постановке вопросов. На черной доске у входа в зал первый секретарь Палаты мелом выводил список вопросов, поставленных на сегодня. В Фаунтерре все замешано на традициях — эта пришла из незапамятных времен, когда двери Палаты открывались прямо на улицу, и любой прохожий, прочтя список вопросов, мог свободно зайти послушать обсуждения. Говорят, в эпоху Праотцов все жители Фаунтерры были грамотны. Золотое время!..
— А если он все же в городе, задержите его с предельной осторожностью. Джоакину нельзя причинять никакого вреда. Понятно ли это?
— Право слово, вы — воплощение упрямства! Но не надейтесь, сударь, переупрямить меня. Я заплатил и требую!
— Это Ямы, — продолжил жало криболы, игнорируя вопли Гериона. — Сюда попадают все сточные воды города, все нечистоты. Но запах почти не ощущается, верно? В Ямах кишат щуры — трясинные крысы. Они всеядны: начисто выедают все, что может гнить. Из Ям в море вытекает чистая водичка. Город сам убирает за собою.