— Как ты можешь знать? Наверное, ты злишь их еще больше своими дерзкими речами!
Ему совали деньги, он бросал в ящик и делал быстрые пометки на доске.
Их беседа состоялась ночью, сразу по прибытии в замок. Иона не могла спать, увлеченная мыслями об узнике, Нексия — взволнованная встречею с Ионой. Гостья попросила ромашкового чаю, который успокаивает встревоженные души и помогает призвать богиню сна. Хозяйка ответила, что на Севере пьют ордж в случае бессонницы (а равно и в любом другом случае), но она с удовольствием опробует новое средство. Однако слуга доложил, что ромашкового чаю нет в наличии, потому не заварить ли дамам липового цвета? Нексия вежливо уточнила, помогает ли уснуть липовый цвет. Слуга заверил, что липовый цвет крайне полезен для желудка, а для крепкого сна есть другое средство: понюхать валерьяны. Нексия усомнилась: от валерьяны бесятся кошки, значит, и тревожным девицам она тоже противопоказана. Не лучше ли, — сказала Нексия, — съесть тыквенной каши? Ведь она такая… усыпляющая.
— Не так просто сжечь галеон дотла. Наша передняя шеренга устроит им дюжину пожаров, они примутся тушить, отвлекутся от боя — и тут вступят корабли второй шеренги. Они-то и возьмут врага на абордаж.
Морис Лабелин писал в Грейс, свою новую столицу: «Будет перепись Священных Предметов. Ради богов, спрячьте эту дрянь с глаз долой».
Аланис шепталась со Знахаркой. Покривила душой, чтобы вернуть красоту. Всего лишь красота, а тут — бессмертие.