– Не сердитесь, граф, – примирительно произнес Грон, – наше молчание было вызвано отнюдь не недоверием к вам. Просто у меня принцип – каждый должен знать только то, что ему необходимо в данный момент. Никто – ни вы, ни барон Экарт, ни Шуршан, ни Пург, мой наместник в Загулеме, ни даже моя жена – не владеет даже хотя бы просто большей частью всей информации, что хранится вот тут. – Он стукнул себя по лбу. – К тому же обладание информацией вольно или невольно, но неким образом меняет и манеру поведения человека, и его реакции на внешние раздражители. Так что я опасался, что некто из тех, с кем вы встречаетесь едва ли не каждый день, сможет таким образом спровоцировать вас, что вы невольно обмолвитесь кое о чем, что я предпочитаю сохранять в тайне до самого конца. Ну вспомните, не казалось вам пару раз, что вас провоцируют на некую непонятную вам реакцию?