— Тьма сожри, я был тогда в церкви! Поди и проверь, спроси священника!..
Посмертный зал дохнул на них серолицым горем. Сам воздух был тяжел и хладен от многолетней скорби, впрессованной, вжатой в портретные рамы, замурованной в четырех стенах. Сквозь бесслезный этот сумрак, под безглазыми взглядами покойников Эрвин зашагал туда, где виднелся лик владычицы Ингрид. Смерть облагородила ее, уродство ушло вместе с жизнью, оставив только печаль — такую, что впору задохнуться. Мертвые чувства много страшнее мертвых тел…
— Миледи, не смею задерживать вас, если желаете уйти. Но должен заметить, что вы неправы. Нет кощунства в том, чтобы пережить минуту радости в день трагедии. Напротив: радость для того и дана богами, чтобы освещать самые темные дни.
— Ха-ха! Скажите это трупам. Объясните им разницу!
— Да, миледи, — смиренно кивнула Карен. — Я вижу, как ваш недуг отступает.