— Несомненно, груб, однако смешон ли? Ответьте, ваша честь.
— Я постараюсь хихикнуть, — сказала леди Карен. Собралась с духом и раздельно произнесла: — Хи. Хи. Хи.
— Хех, — повторил Уфретин, перекатывая жвачку языком.
— Миледи, если бывают в мире тайны, повергающие в бегство генералов, — кто из нас так глуп, чтобы болтать о них?
Хармон выбрал комнату, заперся изнутри и крепко уснул, прижав к груди пачку векселей. Угрызения совести больше не нарушали его покоя.
— Тогда я не вижу фундамента под башней твоих сомнений. Ты ничего не должен Низе. Дал пищу и кров — уже пускай радуется. А про лучик света ты глубочайшим образом неправ. Юные девицы — они такие: тут плавают в пучинах мировой скорби, а тут заметили горячего паренька — и уже танцуют от восторга. Не бывает у них единственного лучика: сегодня один лучик, завтра другой, потом третий. Иное дело — спелые женщины, как моя Ванесса. Если дама родила детей, то прочно встала ногами на землю и уже не мечется от любого ветерка. У нее все серьезно, чувства вес имеют: если радость — то радость, если грусть — то грусть.