— Это вовсе не являлось покушением. Сормах вдвое тяжелее вас, пьян от вина и слеп от жажды мести. Я знала, что вы справитесь.
Шут был бледен и тощ — костлявей прежнего. Он то и дело подергивался, будто не в силах сидеть спокойно. Глаза нездорово, лихорадочно блестели. На макушке топорщился нелепый трехрогий колпак, бубенцы звякали от качаний вагона.
— Он также знает, что я — спутница Хорама. Возьмите меня!
— Заткнись, ничтожная тварь, — шикнул на него Герион.
— Милорд, приношу извинения, — сообщил гвардеец, — ее величество отказала вам в приеме. Простите.
— Вестового к баронету, пусть пришлет подробную повестку дня. И сразу — пусть переставит все важное как можно позже. Джемис, распорядитесь.