— Лорд-капитан, эта посудина — шиммерийской постройки?
— Оставьте, прошу вас! Я — простой банкир, выделяющийся лишь умом, да еще, быть может, толикой доброты.
Скульптура величиною в треть человеческого роста располагалась на мраморном постаменте. Она изображала мужчину в набедренной повязке с погасшей свечой в руке. Мужчина выглядел живым. Не в метафорическом смысле, как, возможно, подумал читатель, но в самом прямом. Кожа имела идеально правильную фактуру, мышцы бугрились под нею. Темнели родинки, матово поблескивали ногти, кудрявились волосы, покачиваясь от потоков воздуха. Зрачки хранили живой влажный блеск. Священный Предмет (а это, вне сомнений, был он) представлял собой уменьшенную втрое копию живого Праотца Кристена.
— Милорд, довольно. Я, как могла, старалась вовлечь вас, но уже устала от монолога. Если игра вам интересна — присоединяйтесь.
Правда, новый взгляд на мир сильно принижал значимость самого Джоакина. Но его тщеславие так съежилось под ударами судьбы, что уже не болело от унижения. Джо утешился мыслью, что простые воины, как он, все-таки нужны в мире: хотя бы затем, чтобы защищать людей от произвола дворян. Он сражался на стороне Салема, и Салем добился справедливости — а значит, Джо уже не зря прожил жизнь.
— Верно, — сказал дьякон, — у вас зоркий глаз. Поднесите фонари и рассмотрите, как следует. В этом месте нашли один из красивейших Предметов Дара. Его назвали Светлою Сферой.