– Как ощущения? – спросила Хала, немного отодвинувшись. – Попробуйте что-нибудь скастовать.
– Кто хочет проход опробовать? – Никто не спешил. – Тогда смотрите!
Я мысленно выругался. Ну что за маниакальная ненависть к абсолютно мирному мне? Ничего плохого им не делал. Ну, то есть, конечно, в результате я их немного пограбил, но они же сами на меня напали.
В последнем я сомневался. Не будет он сбегать из лагеря, надеясь миновать аномальное пятно, раньше, чем действие баффа закончится. Иначе бы разговоров со мной не вел. Дождался бы, когда я его всем обновлять буду, и спокойно уехал. Охраны к нему никто не приставлял. Нежить за нее.
То ли она использовала слишком умные слова, то ли, наоборот, ее все поняли, но не имели желания лезть в пасть к расплодившейся нежити, но ответом на ее слова стала мертвая тишина.
Мы вылетели на поляну, и нам открылась не слишком радостная картина. Десяток охотников жался по краю поляны, а перед ними, недалеко от кромки деревьев, стоял громадный зверь из породы кошачьих. Так в исторических книгах махайродов рисуют, только размер был больно исполинским, со слона. Соответственно и саблевидные клыки у него были как бивни, только направлены вниз. Зверь рычал, широко раскрыв пасть, и с клыков у него капала кровь.