Видимо, остальное было верным и попало прямо в цель. Но подруга не стала развивать свой успех. Наоборот, ободрила:
Сказано - сделано. Приехал, открываю своим ключом входную дверь, тут же из комнат, выглядывают бдительные старушки. Я вежливо здороваюсь, и они скрываются обратно. Был бы не один, обе бабуси точно прошествовали бы на кухню, разглядеть в подробностях что, как и с кем я пришёл. Ко мне относятся нейтрально, а вот с другим соседом они сильно не дружат. Сразу после его заселения в квартиру, попытались высказать недовольство Грише, это жилец, который вместо тёти Паши вселился. Причина - в первый же день привёл к себе женщину. Но мужчина их так обложил матом, что теперь при нём они сидят и молчат в тряпочку.
Лёшу револьвер заинтересовал, но покупать такой он забоялся. Я сразу отказался. Чувствую, надо знакомство с Сашком сворачивать, у него действительно что-то с головой не в порядке. Доставать ствол и показывать малознакомым людям... Подумаешь, вместе в больнице лежали. Вот тот же Лёша, чую, не всё про себя рассказывает. Оно и правильно - зачем посторонним знать лишнее?
Пока я занимался джезвой, от стола доносилось шуршание развёртываемой фольги. Когда наливал сваренный кофе в чашки, подруга сидела на табуретке, а не на диванчике, как обычно. Все плитки уже были вскрыты, обломаны и опробованы. Однако она держится очень напряженно. Лишь когда стали пить кофе, девушка спросила:
В понедельник звоню в институт и оформляюсь на работу. В воскресенье поеду с Лёшей в Ногинск. А завтра надо съездить на природу, есть одно местечко, куда хочется попасть.
На столь важном вопросе пришлось прекратить мудрствования. Товарищи по палате повели на ужин. Кормили так себе. Очень густая пшённая каша, политая растительным маслом, с четвертинкой солёного огурца и кусочком костистой варёной рыбы. Стакан слабенького, сладкого чая. Хлеб, понятно, тот же, двадцать копеек за огромный батон. В отделении мужики лежат, а порции невелики, вот хлебом объём и добирают.