Алексей вооружился ручкой и тетрадным листком.
Он и сам не стал возвращаться к креслу, а не спеша примостился за большим столом для заседаний, посреди которого лежал скромный магнитофон-кассетник. Быстрым шагом вошел Василий, бесшумно поставил на зеленую скатерть поднос с чайничком, чашками и угощением в вазочках, после чего удалился, словно тень. Негромко скрипнула дверь.
– Все! – уверенно кивнул Алон. – Даже сущая мерзость оправдана высокой целью, а иной вы перед собой не ставите – я знаю это, потому что верю. Открою свои карты, хоть и не играю в азартные игры, хе-хе… С недавних пор я заведую спецотделом Моссада, напрямую подчиняясь директору, моему давнему приятелю. И это далеко не все. Открою вам мой самый большой секрет: я давно уже перетянул на свою сторону небольшую, но сплоченную команду выдающихся спецов – это моя личная группа. Верные сыны Израиля, они изредка, по моему приказу…
– К несчастью, нет, – проговорил Андропов, болезненно морщась. – Там дальше целый список предателей – и тех, кто торгует секретами навынос сейчас, и даже тех, кто продастся в ближайшие год-два! Вы не представляете, что я пережил, когда прослушал все послание Хилера! И негодование было, и злость, и ощущение вселенского позора… Одного я не ощущал – недоверия.
– Если верить фактам, – Джек упер руки в колени, – Миха просто его знает. Невозможно было угадать, сколько мест в парламенте займет партия Вильсона, но он назвал точное число за четыре дня до выборов!
– Молодец, – серьезно похвалила Марина, чувствуя, как ее отпускает беспокойство. – Я понимаю, что это некрасиво выглядит по отношению к ребятам, но… так надо.