– Привет ударникам труда! Кататься скоро будем?
Даунинг нащупал кресло за спиною и примостился с краю, выжидательно глядя на шефа.
Юрий Владимирович утопил клавишу, и из динамика донеслось легкое шуршание.
Даунинг выскочил из притормозившего автомобиля и даже не поскользнулся. Мигом перепрыгнул низенькие кустики, затаился за деревом, бурно дыша. Давненько он не бегал…
– Год назад ты бы тут сидел, краснее мака, потный и немой… – заговорила она, доверительно понизив голос.
Главный чекист страны посмотрел на часы – и отворил незаметную дверь справа от письменного стола. За нею пряталась маленькая комната – «гостиная», как порой называл ее Юрий Владимирович. Обстановка почти домашняя – вдоль стены, отгораживавшей кабинет, тянулся простенький книжный стеллаж, заставленный полным собранием трудов Ленина, – и диссидентской литературкой. На письменном столе у глухой стены отливал тусклым бликом телевизор, а вокруг низкого журнального столика стояли четыре кресла и диван «на троих», одинаково обтянутые плюшем сдержанного терракотового цвета. Оба окна цедили рассеянный свет, плотно задернутые портьерами, из-за чего в «гостиной» зависал коричневатый сумрак.