Более того, он не стал делать никакого секрета из того, кто стоит за этим карикатурным псевдонимом. Даже специально подогрел интерес предварительно пущенными слухами. Из-за чего тираж смели подчистую в самые сжатые сроки. Еще бы – сам монарх снизошел до объяснений. Да не в тяжеловесной и малопонятной форме манифестов, а по-человечески, с юморком и здоровым цинизмом.
– Но… – промямлил генерал, совершенно растерявшись. – Как республика может заключать династические браки с монархией? Это же невозможно. Вы хотите, чтобы мы провели государственный переворот и возродили монархию?
Артиллеристы накатили орудия обратно. Зарядили. Откорректировали прицелы и замедление шрапнели. И снова дали беглый залп батареей. В этот раз уже накрытием. Благо что с дистанции в три километра на открытой местности это не так сложно. Вспухли белые облачка порохового дыма, и часть бунтовщиков осыпалась на землю. Но они устояли. И в свою очередь ответили, ударив из какой-то древней пушки с сильным недолетом.
Но хлопали не все… Да, в зал набилось очень много разного рода общественности, жаждущей посмотреть на то, как монарх станет «отмазывать своих». Поэтому-то этот поворот и вызвал у них сплошные восторги. Что у «прогрессивных», что у служивых, честно тянущих свою лямку. А вот супруга Владимира Александровича и мать Николая Николаевича Младшего сорвались с мест и бросились в ноги вдовствующей Императрице. Моля и прося их не губить. Прямо прилюдно. Сразу после того, как Император удалился. Но та даже слушать их не пожелала.
Отвод войск из столицы царства Польского вызвал чрезвычайное оживление поляков. И, как следствие, все лояльные бунтовщикам силы начали стекаться в Варшаву. А тем временем Гурко, при тесном взаимодействии с рядом министров и Генеральным штабом, осуществлял переброску гвардейской кавалерии и ее первичное оперативное развертывание.
Не ожидал, что соберутся, но, как ни странно, – приехали. И приглашенные, и те, кто услышал. И не только журналисты, но и разные зеваки.