Дивизия нового образца должна была получить батарею легких полевых 87-мм пушек, модернизированных по той же схеме, что и пехотные. Только ствол требовалось удлинить до сорока калибров, навесив на него «изобретение» Императора – дульный тормоз. Их цель – контрбатарейная борьба. Также дивизия должна была иметь дивизион легких полевых 107-мм гаубиц, полученных через модернизацию батарейной пушки образца 1877 года, примерно по той же схеме, что и полевые пушки, только с заряжанием не унитарным, а раздельно-гильзовым. Эти гаубицы были основной ударной силой. «Но и это еще не все!» На уровне дивизии была введена батарея 152-мм тяжелых пехотных орудий, полученных через модернизацию 6-дюймовых легких полевых мортир образца 1884 года. Их цель – разрушение полевых укреплений противника.
– Отлично. Пусть будет дочь святого Мартина. Так даже лучше, – произнес Николай Александрович, не выдержав и улыбнувшись только ему понятной ассоциации с эпическим полотном «Игры престолов». – Вот. Осталось определиться с кандидатурой. Итак, какие у нас есть благородные дома?
С начала царствования Александра III положение евреев усугубилось крайне скверным восприятием их новым монархом. Он их патологически ненавидел. Что вылилось в целый комплекс дискриминационных законов, серию кровавых погромов при молчаливом согласии власти и активнейшей пропаганде. Цель пропаганды была проста – найти крайнего. Так, например, в землях бывшей Речи Посполитой помещики были лидерами в борьбе с евреями-мироедами, хотя сами и являлись главными местными злодеями и хищническими эксплуататорами. Но самим отвечать за свои злодеяния – плохой тон. А тут и монарх патологически ненавидит евреев. И его окружение. Чем не повод?
– А что вам не нравится? Луи-Наполеон захватил власть, не имея на нее никаких прав. Он обычный узурпатор. Кто-то скажет, что его дядя, Наполеон Бонапарт, тоже узурпатор. Но я считаю иначе. Он спаситель Франции. Человек, вырвавший Францию из костлявых рук революции и вознесший ее до высот, никогда ею не достигаемых. Для монархии чрезвычайно важны легитимность и законность наследования. Луи забыл об этом, за что и пострадал. А вместе с ним и Франция.
– Мне нужно подумать, – после долгой паузы ответил Умберто.