Это предсказание тоже вызвало короткое оживление — надо же, удачливый шут!
— Предлагаю заехать на верфь, это по дороге. Новую шнекку собираются спускать через неделю, надо отдать кое-какие распоряжения.
В маленькой светлой комнате кроме них не было никого. Зато здесь были полки с книгами, большая рама для вышивания и шахматный стол. Королева уселась в кресло, поставив ноги на меленькую скамеечку.
Следующий день, день начала праздника, начался рано и суматошно. Кука сам разбудил Эдина, проследил, как тот оделся, и сам же старательно наложил ему грим. Если Слен, рисуя лицо, не старался добавлять что-то чужое, постороннее, то Кука именно это и сделал — Эдин не узнал себя в гриме. Грим производил странное, двойственное впечатление: лицо получилось и красивым, и в то же время неприятным, лукавым, отталкивающим. Эдин не смог бы толково объяснить, почему так.
Эдин был даже слегка разочарован. И это — великий подвиг? Это он, называется, сделал невозможное, завладел непобедимой и неприступной крепостью? И что, действительно, на это долгие годы никто не был способен?!
— Жди здесь, — велел он Аллиель, — я быстро,