— Ничего страшного, да уж, ничего страшного, — повторял он, вытирая слезы.
Королева смотрела на свою кузину так, словно хотела вцепиться в ее пышные черные кудри.
Дверь открывалась в переднюю комнату, за ней — спальня. Аллиель уже была одна, сидела в ночной рубашке на краю кровати. Волосы рассыпались по плечам, а сорочка — просто пена из кружева и оборок.
Охотничьи залы имелись в каждом уважающем себя замке, и этот мало отличался от ему подобных. Большое, продолговатое помещение со стенами из дикого камня было сплошь уставлено чучелами животных. Большинство из них Эдин знал, некоторых — нет.
Когда Эдин попросил леди Калани об еще одной встрече с Графом, та чуть ли не зашипела на него.
— Но деньги все равно получает хозяин, что мне считать? — попытался Эдин донести до Димерезиуса нелепость подобных расспросов.