— Ладно уж, но про то, что тут случилось, рассказывай сейчас. Почему Милда говорит, что я был болен этой ночью?
Аллиель довольно быстро научилась держаться в неудобном — ну как такая штука может быть удобной?! — дамском седле, тем более что и лошадка ей досталась очень смирная и послушная. А Эдин в очередной раз порадовался, что не родился девчонкой. Всю жизнь путаться в неудобных юбках, ездить только на смирных лошадках?
— Я не шучу. Ну полно, не пугайся. Я знаю, что ты был в замке моей кузины Кассаны и встречался с Аллиель. Сказал ей, что любишь?
— Если уедете из Лира ровно через пятнадцать дней через восточные ворота города, найдете медведя. Искать не надо, он сам выйдет на дорогу.
— Это ваша дочь, дорогой граф? Та самая?.. — она оглянулась на мужа.
Она угадала верно. Не пришлось. Может быть, поэтому горячая сытная еда подействовала на Эдина неожиданным образом — едва проглотив последний кусок, он лишь на секундочку оперся лбом на кулак, и через пару мгновений уже спал. Якоб, хмыкнув, поспешно отодвинул плошку, чтобы мальчик не ткнулся в неё лбом.