Эдин вздрогнул, поднял взгляд на старика.
Эдин рассмотрел повязку на рукаве барона — просто кусок пестрой ткани.
— Еще бы! — Милда подала ему стакан. — Ты вставать-то будешь, или еще больной?
Аллиель была в длинном халате, подпоясанном широким кушаком, неприбранные волосы рассыпались по плечам.
Эдин отодвинул кресло леди, — сидеть в нем ничуть не хотелось, а больше некуда было ни присесть, ни прилечь, — и залез на подоконник. Подоконник оказался удобный, широкий, а на окне решетка, и окно не открывается, только — разбить. Эдин сидел на подоконнике и ждал. Он доел свою лепешку, ее совсем немного осталось, и запил водой. Леди обещала, что принесут еду, но шли часы, и никто не приходил. За окном уже сгущались сумерки.
Потому что, действительно, многовато что-то попреков.