— А? Ага. Вы продолжайте-продолжайте, я тут ещё пару страничек допишу, о правах мёртвых и живых. Пусть будет шестьсот шестдесят шесть страниц — моё любимое число…
Раскланявшись с директором и пообещав зайти завтра — мол, с хозяином пообщаюсь и повторное собеседование проведу — побежала домой, чуть ли не роняя башмаки. Право, если уж я — домашний любимец, не убьёт же он меня за то, что взяла парочку простейших ингридиентов! В крайнем случае, попрошу из жалованья вычесть.
Отставив чай, молнией метнулась наверх. Нужно надеть самый закрытый наряд, а то чтобы пассия эльфа… тьху, демона… да не важно, чтобы не удумала чего глупого и лишнего! А потом вниз — и приготовиться встречать гостей. Десять минут, а ведь надо успеть заварить ароматный чай с любава-травой, подобрать вино и послать Бонни в кондитерскую — за пирожными. На лестнице споткнулась от дикого грохота. Ах да. Взять голову, показать идиотам-ремонтникам и предупредить, что шуметь нельзя!
— Ненавижу, — сказала тихо лишь часть того, что плескалось жгучей патокой в сердце, обжигая. Так вот как чувствуют это люди — больно так, как хорошо, жжёт так, как лечит.
— О, вы даже не представляете, почтенный…
Кошусь на опутанного нитями приказа Тари. Он застыл, и только смотрит на меня — непонимающе, с ужасом почти. Разумеется, он-то думал, что я нападу на Наместника, но не бывать тому. А вообще, смешно почти, как много тут собралось тех, кто хочет свободы — и как мало тех, кто, случись оказия, действительно знал бы, что с ней делать.