Сажусь возле разодранного в клочья тела. Кладу на колени пистолет, вытираю со лба пот.
— Ты мне нравишься, — говорю я наконец. — Я от этого не в восторге. Но ты мне нравишься.
А мне уже не выйти. Хоть тушкой, хоть чучелом — лишь бы в глубину… Когда не осталось иного выхода, я готов был таскать нарисованные рояли, но не уходить из Диптауна.
Зашуршал винт. Тихо запели вентиляторы — в корпусе столько дополнительных плат, что к двум стандартным пришлось добавить ещё пару. Иначе машина перегревается через четверть часа работы.
Я провёл ладонью по крышке ноутбука, будто возвращая полученную от Вики ласку. И пошёл в душ.
— Это мир, — повторяет Император, и в глазах его появляется свет. Но это совсем другой свет. — Мир — это любовь.