Когда Дагус наконец вернулся в родную академию, то, не теряя времени даром, собственноручно выжег на стене холла первого этажа затверженную за ночь фразу. В назидание потомкам. Там она и сияет до сих пор.
– И вообще, не понимаю, о каком споре идет речь?
– Авелина, – на маминых губах расцвела тщательно выверенная улыбка: четверть томной усталости, две четверти материнской строгости и капелька нежности. – Ты опоздала, дитя.
Стеклянная полочка под зеркалом жалобно задребезжала.
А кое-кто, наглый и чешуйчатый, в это время будет сидеть в уютной, теплой гостиной у камина и кормить очередную доверчивую курицу пирожными. Теми самыми, которыми так заботливо угощал меня.
Бастиан на миг прижал меня к себе, а потом, отстранившись, потянул в нишу – к двери, за которой находилась огромная открытая терраса, или, если уж быть совсем точным, драконья взлетная площадка.