Я покосилась на свои руки и тоже обомлела, даже злиться стала меньше. Свечения такой интенсивности мне не то что на занятиях, ни на одном экзамене до сих пор добиться не удалось. Надо же, до чего рыжий меня довел: до нового уровня овладения стихией.
Полночь застала нас с Мартой на подоконнике нашей комнаты в общежитии. Тесно прижавшись друг к другу и закутавшись в широкий пушистый плед – один на двоих, мы отхлебывали из больших керамических кружек давно остывший травяной чай и лихорадочно листали книги о драконах.
– Да, тапочки тоже. Не представляешь, как они Бастиану дороги. Он все время только о них и спрашивает. Вдруг ему их мама подарила? Или горячо любимая бабушка?
А наутро просыпалась невыспавшаяся и расстроенная. Было жалко Тейджа, дракона, потерявшего свое сокровище, но больше всех – себя.
– Веришь? – Магистр скептически приподнял бровь. – Что ж, замечательно. Ну, раз уж мы разобрались, почему ты – ящерка, не хочешь сразу выяснить, почему моя? М-м-м?
Я подвинулась поближе к мужу. Положила ему голову на плечо.