Конечно, в рассказанном им нет ничего секретного. Всё это можно узнать и так… если искать информацию. Но все новости никогда не узнаешь, в этом и беда, и спасение. А Ёжик зарабатывает тем, что приглядывается — кому и что надо рассказать. Девяноста процентам здесь сидящих история эта совсем неинтересна. Ещё девяти из ста — выслушать и забыть.
Начать компанию борьбы с «Искусственной натурой» раньше, чем Дибенко выдвинет её на рынок?
Девочка всё не отходила, распихивая лимоны по карманам куртки.
Андрей — крупный, но того странного, массивного и мягкого типа людей, которых легко представить в массивном кресле или за трибуной перед притихшей аудиторией, но совершенно невозможно вообразить за штурвалом или с отбойным молотком. А ещё он поразительно легко внушает доверие и уважение — первыми же словами, негромким и уверенным голосом.
Он ушёл, и я остался самим собой. Бывшим дайвером. Подлинным неудачником.
— И тогда я ожил. Я ходил вслед за тобой. Слушал твои слова. Повторял твои жесты. Учился угадывать поступки и доедал твои чувства. Донашивал твой гнев. Доплакивал твою тоску. Домысливал твою ярость.