— Только один раз, когда Март рассказывал о том, куда мы идем.
— Смотрю, — так же отстраненно сказал кваз. — Не вижу у них тарантулов на куртках. Да и курток нет. Все в плащах ходят. В длинных таких плащах. У меня два варианта. Первый — это шайка эксгибиционистов.
Такое впечатление, что это не пустыня загрузилась сюда, это отряд в нее загрузился.
Читер, хищным зверем метнувшись в сторону болтуна, врезал так, что голова Марта впечаталась в стеллаж, а банка из руки вылетела, залив пивом пол.
— На вот, братан, порубай. Это хорошая консерва, тунец. По-человечески сделана. Почти тушенка, но вкуснее. Давай-давай, не пожалеешь.
При этом большая часть тела сохранилась. С одной стороны — хороший признак. Это значит, что рядом не появлялись сильно голодные зараженные: ведь такие до костей все обглодают. С другой — плохо. Мертвяки сами по себе не умирают, да и состояние груди подсказывает, что это не только клювы и мелкие зубы сотворили, в женщину и правда стреляли. Убийцы могли покинуть это место, а могли засесть где-нибудь неподалеку, оставив труп в качестве приманки. Нечто подобное пытался проворачивать Читер, когда качался посреди пшеничного поля.