— То, что Ромка погиб, — твоё дело? — говорю я. — То, что Диптаун превратится в такое же дерьмо, как реальный мир, — твоё дело?
Порой я замечаю, что всё, что надо сделать в настоящем, человеческом мире, я мысленно разбиваю на этапы, будто строки примитивной программы. Зато в глубине живу обычной, нормальной, человеческой жизнью. Просто живу.
Под ногами — жёлтый песок. Жарко, очень жарко, порывы ветра заставляют щуриться. Впереди — пропасть метров в сто шириной, за ней — восточный город. Минареты, купола, всё в оранжево-жёлто-зелёных тонах.
Певец опускает гитару. Смотрит на зал. Никто его толком и не слушал, народ увлечён процессом питания. На мгновение наши взгляды встречаются, и у меня возникает странное ощущение, что песня была предназначена именно для меня.
Мне лично кажется, что поведение Маньяка было вполне оправдано. Но я не спорю. Если ему хочется разделить вину на всех, включая себя, то мешать не стоит.
Гул от портала уже заглушает слова. Молнии сшибаются прямо над головами.