И чертит влажный рисунок на моей шее, целует руки, плечи… а потом грудь. Прикусывает соски, ударяет по навершию языком, заставляя меня выгнуться. Тихонько дует и сильно втягивает в рот, отчего я ахаю. Ласкает снова и снова, сочетая нежность губ и легкую боль укусов. А потом прижимается щекой, трется щетиной, и я вскрикиваю уже в голос, не в силах выдержать эту муку.
За пару часов мы с Линк успели посетить несколько магазинчиков, купить замок и даже договориться с мастером, что приладит его к двери. Парень оказался моложе и смелее водопроводчика и быстрее согласился мне помочь.
— Надо пристрелить, чтобы не мучился, — прозвучал над головой равнодушный голос Шерха.
Промучившись час и перепачкавшись в земле, я решила оставить зверя в покое, понадеявшись, что ему станет лучше и он сможет поесть. Линк хныкала и не желала покидать ящера, так что я уже тихо ругалась себе под нос. Пока не пришел Хенсли.
Он кивнул на комод, на котором стоял какой-то ящик, а рядом высилась бутылка.
Улицы Дейлиша оживились, на углу лавочник расхваливал свежую зелень и огурчики, мимо пронесся со свистом кеб. Мы двинулись к городской площади, туда, где я приметила магазинчик с детской одеждой. Но, проходя мимо кофейни истры Леон, остановились, потому что дом вдруг захлопал красными ставнями, затряс вывеской и задребезжал стеклами.