— А вот им сейчас и займемся, — улыбнулась я, развешивая последнюю юбку.
Я улыбнулась вопросам, что сыпались из женщины, как мука из дыры в мешке — обильно и без остановки.
— Только не говори, что ты ружье в воду кинула, — почти простонал он.
Он вскинул голову, и блеснули темные глаза.
Через час чулан пах свежестью и деревом от вымытых досок. Проветрив помещение, я вытащила из сумки плед и встряхнула его. Тонкая и легкая ткань-паутинка развернулась и стала пушистым толстым одеялом. Удивительная вещь, доставшаяся мне от бабушки. Я улыбнулась. В этом одеяле спать можно даже на земле, телу будет тепло, а сны приснятся светлые.
Сам не знаю, как делаю этот шаг к ней. От необходимости вновь ощутить ее жар я схожу с ума. Рыжая не ветер, все верно… Рыжая — огонь, что воспламеняет тело и сжигает душу дотла. Я впиваюсь в ее губы, стаскиваю платье, пытаясь добраться до груди с красными сосками, желая втянуть один в рот и застонать от вожделения. Желание выворачивает наизнанку, мне больно от этого чувства.