– Обижаешь! Я уж здесь не раз похожие следы примечал, но старые и невнятные какие-то, как от босой ступни. А эти хорошо видать. Сам гляди, вот подошва лопух припечатала, здесь с павшей ветки ступня соскользнула, каблук углом в землю вдавило. Несколько людишек здесь прошло, после дождя, видишь – воду посбивали, да и трава ещё не поднялась, шевелится.
– Да, – кивнул единорог. – Я тоже их жалею.
Сказалась малочисленность небольшой армии Ноттингема. В большом городе она просто растворилась. Нынешнее население Кораллиума достигало более тридцати тысяч человек; кроме того, здесь было много кварталов, состоявших из величественных руин древности. Чтобы прочесать этот лабиринт, тысячи солдат было маловато. Робин не стал впускать в город ополченцев: он справедливо полагал, что недисциплинированная толпа немедленно приступит к грабежам, а этого он позволить не мог. Ноттингемцы пришли сюда надолго и не собирались портить отношения с мирным населением. Впрочем, храмовую казну, драгоценности и самое ценное имущество солдаты вывезли в лагерь, атонам это добро уже ни к чему.
– Ой! А... можно немного потрогать? Чуть-чуть.
– Ружья это хорошо, – согласно кивнул Робин, – к ним бы ещё патронов побольше. Сколько народу в этом селении?
Больше забавляясь, чем сражаясь, Зардрак стал швырять в оглушённых цохванов Умирающие Звёзды. Спутанные шары тончайших силовых жгутов, плавно распрямляясь, синими плетьми полетели по залу, разрывая тела, срезая головы и конечности. Беспомощные враги испуганно разевали рты в безмолвном крике; их слабость была столь очевидной, что очень скоро убивать надоело. Растянув под потолком Кипящий Покров, Зардрак решил уйти. Воющие цохваны, хватаясь за поражённые места, пытались удержать свою расползающуюся кожу и рвались к выходу из ада пиршественного зала.