— У России нет колоний, — заученно произносит Треверс.
— Понял, что ничего не понял, — подытожил Зак грустно, как никогда напоминающий маленького щеночка, наделавшего лужу на ковре и не понимающего, за что же любимый хозяин ругает его?
— Неплохо, — отвечаю подчёркнуто-безразлично. Дэн понятливо не стал переспрашивать, переключившись на местные новости, а с них на голливудских старлеток .
— Понимаешь… — печально согласился наниматель, — и ладно бы… Студент этот из хорошей семьи, отошли бы в сторонку, не стали бы связываться. Ну… всё равно предъявили бы счёт к оплате, только позже. Нашли бы, на чём подловить — чисто из принципа.
Голливуд конца двадцатых годов умилил, так всё… провинциально. Знаменитые особняки, бульвары и прочее великолепие уже начало появляться, но пока что это скорее наброски, штрихи будущего шедевра. О какой Фабрике Грёз можно говорить, если кино до сих пор по большей части немое!?
— Нервы? — Понятливо хмыкнул Нейман, пересчитывая банкноты, — чуть больше ста семи тысяч марок да тысяч на тридцать иностранной валютой. Золота на двадцать две тысячи, а ценные бумаги…