Голливуд конца двадцатых годов умилил, так всё… провинциально. Знаменитые особняки, бульвары и прочее великолепие уже начало появляться, но пока что это скорее наброски, штрихи будущего шедевра. О какой Фабрике Грёз можно говорить, если кино до сих пор по большей части немое!?
— Нервы? — Понятливо хмыкнул Нейман, пересчитывая банкноты, — чуть больше ста семи тысяч марок да тысяч на тридцать иностранной валютой. Золота на двадцать две тысячи, а ценные бумаги…
Смутно различимый при тусклом свете редких фонарей, он помахал мне оттуда рукой.
Максим усмехнулся криво и хлопнул меня по плечу.
В холле поинтересовался у консьержа детективным агентством поприличней и позвонил, не медля.
— Недопёски, — пробормотал бывший чиновник, подходя к бару, — Ничего, я их ещё на кукан натяну…