– У тебя очень красивое тело. Мне понравилось. Не хочешь взглянуть на моё?
– Говорят, тут неподалёку есть большая деревня мринов. Там можно хорошо вымыться, мне надоела постоянная дорожная грязь.
– Скорее всего, – ответил Хонда. – В лесу нашли четырёх суфимов с поклажей, там ещё лазит Петрович с рейнджерами, но скорее всего зря.
В Ноттингеме никто не бил тревогу, все заняли свои места с рассветом. Люди не завтракали – мало кто мог сейчас думать о еде, да и на полный желудок тяжело переносятся раны в живот. Все надели чистую белую одежду, на которой санитарки легко увидят кровь и по ней найдут опасные раны. Каждый защитник получил по чаше с вином, успокаивая тревогу и заодно причащаясь, возможно, в последний раз. Утро было довольно морозное, но никто не мёрз; все стояли молча, делать им было уже нечего, все приготовления давно закончены.
– Сказали, что землян у них в городе примерно как у нас, но вот пришлых крестьян около полутора тысяч. Отлично налажено собственное кузнечное дело, сами выплавляют железо из руды. Крепость у них гораздо мощнее нашего Интера, есть куча разных метательных машин, множество обученных лучников и арбалетчиков. Все солдаты у них отлично вооружены, имеют стальные или бронзовые доспехи.
В данной ситуации можно было поступить по-разному. Первый выход – сжечь деревню дотла, перебить почти всех обитателей. Второй – наказать только азата и нескольких особо подозрительных крестьян. Третий – ограничиться строгим устным внушением, пусть не забывают, кто настоящий хозяин этих мест. Посмотрев на азата ещё раз, Зардрак наконец принял решение. Не похоже, что здесь очень сильны еретики, поселение исконно шоквутское. Надо умерить свой гнев, иначе на юге Вертины не останется ни одной уцелевшей деревни, а без подданных эта местность потеряет всякую ценность.