После памятного наводнения он преисполнился глубокого уважения к возможностям девушки. Всем ноттингемцам партизан по нескольку раз успел рассказать немудрёную историю, как однажды, на заре их пребывания в этом мире, сумел хлопнуть эту волшебницу по мягкому месту и отделался за это святотатство только оплеухой от Ахмеда.
– Его уже нет в городе, – угрюмо предположил Хонда.
– Знаешь, Кун, мне кажется, мы с тобой поладим. Ты мне нравишься. Радуйся: немногие люди могут похвастаться, что их пытал лично Хонда. Да и, по чести говоря, им и хвалиться-то невозможно. Догадываешься, почему?
– Ты хочешь отомстить разбойникам за смерть своих людей?
– Не смотри на меня таким взглядом, я не более сумасшедшая, чем ты. Хранитель говорил со мной! Он сказал, что я переживу много горя и унижений, но потом встречу своего желанного мужчину, получу большую силу и должна буду защищать любимого. Всё, что он говорил, уже сбылось.
– Про то не ведаю, ночью зреть людям не дано. Ты головой не верти, краем глаза глянь, видишь, над лесом два высоких дерева небо зачерняют? От них прогалина меж кустов идёт, по ней он и крадётся, там чисто, шуму много не делает, но нет такого хитрована, чтоб меня в лесу обмануть. Ты сможешь его взять, или я сам?