А пальба все ближе. Не удерживаюсь и смотрю вперед-вправо. Из переулка выбегает пара мужиков с автоматами. Разгрузки на голое тело, татуировки на руках. Заскакивают за угол и в два ствола встречают погоню. У Льюиса снова трещит рация. Один из бегунов поворачивает голову на шум, орет и ведет стволом в нашу сторону.
– А как иначе? Не люблю, когда женщин и детей втягивают в дурацкие разборки. Неправильно это.
– Еще не факт, что на меня, но… Этот мальчик, которого Фокс сюда послал, он умный. Редкое качество для телохранителя. Поэтому он не будет оспаривать отцовское распоряжение и все время таскаться за мной по Острову. А вот если я куда-то соберусь… Так что да, бикини теперь понадобится.
– Эх, хорошо бы все бои так выигрывать… Бахнул из хорошего калибра, противник испугался и убежал.
– Жди, – сказал мне торговец и растворился в глубинах склада.
Тут проснувшийся Димка решил подключиться к потехе и заунывным голосом, как дети страшилки рассказывают, начал неторопливое повествование о наших вчерашних подвигах. В кожаном-кожаном кресле, бледный-бледный Марлоу… На черном-черном экране, красными-красными буквами… На Роберта было жалко смотреть, образцовая аудитория для хоррора. Но меня надолго не хватило, и на словах «…на чистый-чистый ковролин дорогой-дорогой „Лафройг“…» я заржал так, что спугнул все очарование пионерской драматургии.