Если глаза пятнадцатилетнего княжича буквально горели от таких откровений, то взор Снежинки был туманен. Этакие серые омуты... Вернее сказать, серо-зеленые. Еще одна настораживающая мелочь в копилку подозрений - Александр мог бы поклясться чем угодно, что при прошлых встречах красивые очи княжны были именно серыми без всякого дополнительного оттенка. Впрочем, сколько их было, тех встреч и бесед? Считанные разы.
"Русский матерный не подойдет, насчет уличного арго или чистого литературного - не поймут. Так что впишем просто русский, и утешимся тем, что это тоже правда".
Что-то со сдавленным возгласом упало, кое-как поднялось, вывалившись в гостиную на старенький паркет - и оказалось тем самым скромным героем постельного фронта, примерным семьянином и богобоязненным христианином, человеком множества достоинств... Короче, самим Григорием Дмитриевичем Долгиным!
На сервировочный столик лег первый конверт.
- Имя и фамилию твоего крестного отца. Но, быть может, ты все же присядешь рядом со мной?