Понятно, что папе-барону многие были за жилье благодарны, но счастлив по-настоящему там не был никто. Разве что, пара бывших замковых слуг, да старая вдова Астрид, чьи, поредевшие с годами, седые кудри всегда были покрыты аккуратным черным чепчиком с кружевами. Она всегда принимала подарки с достоинством, а ее хижина светилась чистотой. Я любила иногда бывать у Астрид. Мы пили чай со знаменитыми плюшками нашей кухарки, а потом старушка плела кружева и рассказывала мне о старых временах, о ее красавце-муже и справном хозяйстве, о четырех сыновьях, не вернувшихся с какой-то очередной войны. Я никогда не спрашивала, как давно это было. Но по рассказам выходило, что самому младшему из ее сыновей должно было сейчас быть примерно столько же, как и папе-барону. Астрид была очень старой. Иногда я садилась рядом и тоже брала коклюшки. Порой мне казалось, что я — снова маленькая девочка, сидящая с рукодельем в бабушкиной кухне.