– Что ты, Линн, мне просто за вас страшно. Если я представлюсь, у вас дружно случится приступ недержания кала!
– Да, ты свободен, никто не станет тебя задерживать.
Маленький нур сбежал из клетки, воспользовавшись невнимательностью смотрителя. Он не знал, что такое изменение, и своим забавным видом мог вызвать улыбку у любого зрителя. Малыш спешил изо всех сил, он карабкался по стенам, проникал в узкие лазы, шлёпал по сырым коридорам, проделывая это с ловкостью, недоступной его изменённым собратьям. Нур спешил вверх, к центру Сердца Мира: там накопилось очень много работы, ведь все его сородичи уже много лет сидят в заточении, некому чистить плесень со стен и поедать ядовитые грибы, не давая им наполнять воздух запахом гнили.
– Передать по цепи! – заорал вождь. – Всем баллистам и катапультам немедленно перенести огонь на вражеские машины! Немедленно!
Девушка разжала ладонь, открыла маленькую нефритовую бутылочку, посмотрела на блестящую поверхность хрустальной жидкости. Ей было очень страшно делать последний шаг. Остановить могло бы только одно – если бы её будущий ребёнок был сыном. Сын – собственность отца, она не имеет права распоряжаться его жизнью. Но волшебница знала точно: у неё девочка, дар иссы в таких вопросах не обманывал. Дочка – это для матери, она может решать за неё. Жалко, что малышка так и не родится, если она хоть немного унаследует черты отца, то будет ещё красивее матери. Сата давно забыла про местные каноны красоты, ценящие в женщине только мощные телеса. Но, впрочем, земляне быстро изменят предпочтения вертинцев, они вообще всё меняли очень быстро.
Робин осторожно открыл дверь, тихо, стараясь не разбудить девушку, снял одежду, склонился над кроватью, собираясь прилечь как можно осторожнее.