И только поднимаясь по лестнице, я подумала — а откуда Вандерфилд вообще знает мой адрес?
— Лгунья, — Эш стряхнул с рукава невидимую соринку. — Даже на места поломоек огромная очередь. Сюда невозможно попасть «просто». И это все знают!
— Что? — Вандерфилд поднял голову и уставился так, словно вообще не понимал, кто я.
— Неприятно, — подумав, ответил Эш. — Сжатое пространство ощущается словно толща воды. И дышать тяжело.
Одно очевидно — никто не должен знать. Ни одна живая душа. Правда, Аодхэн, наверняка, увидел… Сволочь. Он всегда все видит. Но он единственный человек, который точно промолчит.
Сжала кулаки до боли, напряглась… И выдохнула.