– Нет. Я под Пятигорском жила, – усмехнулась старуха.
– А, ну да, конечно, – смутился Митя, сообразив, что влез в чужие планы.
Между тем надоедливый звон в ушах начал стихать, и он сумел различить звуки обычной домашней деятельности. Где-то там, за стеной, кто-то гремел посудой и постукивал ножом по деревяшке, явно что-то нарезая.
– Елисей, погоди, – подыгрывая парню, попросил комендант. – Понимаю, что пленник этот твой. Сам только что это сказал. Но сейчас прошу твоего разрешения допросить его самостоятельно.
– Бухенвальдский крепыш. На морде одни глаза торчат.
– Ты когда обратно собираешься? – спросил здоровяк, передавая ему уже заправленную так называемую «вечную» ручку.