– Извращенец. И что, до сих пор ни одна не дала ему понять, что он… э-э… нежеланен?
– Можете себе представить, – развела руками Морриган. – Поднять я его все-таки сумела, хотя для этого пришлось сменить форму и поколдовать… немного нестандартным образом, но ничего вразумительного он сказать не может. Те, кто снабдил его ядом, от которого он скончался, видимо, предполагали, что его попытаются поднять, и отраву выбрали довольно профессионально. Я, правда, так ее и не определила, это было что-то из рода чернокорневых и, похоже, не натуральное вещество, а какой-то химический аналог. Но эффект получился отменный, так что мы имеем примерно то же, что получилось у Джоаны – мертвый дебил, не способный связать двух слов. Элвис в бешенстве. Я с трудом его уговорила, что не стоит вешать палача, который ни в чем не виноват, так как яд был замедленного действия. Но и мне тоже как-то неуютно. Прочие участники заговора как один уверяют, что за Томасом действительно был кто-то еще, но с этим кем-то Томас общался только сам и ни разу не обмолвился, кто это мог быть. Твоих варваров, Хирон, я подняла без проблем, всех шестерых по очереди. Пятеро продемонстрировали мне, как они полагали, свое мужество, а на мой взгляд, хамство. Дикари, что с них взять. Шестой оказался немного умнее и согласился поговорить, но узнать от него удалось очень немного. Их нанимали через посредника, имени нанимателя они не знают. Посредника зовут Хогарт, и проживает сей господин на Ледяных островах. Можно попробовать туда съездить, если этот бедняга еще жив, в чем я лично сомневаюсь. На континент их сопровождал телепортом некий горбун в маске, ему же они должны были по завершении операции сдать на руки труп. Вам это не кажется смутно знакомым?
– Ничего, – сдержанно кивнул Кантор. – Я сам. Спасибо. Королю скажите, что это оно. Я видел. Обязательно скажите, а то он меня начнет будить.
– Сдурел? – негодующе дернула его за рукав Ольга. – А говорил не пьяный! Там же мужик стоит, ты ж ему башку прошибешь, если не дай бог промахнешься, тоже мне, Вильгельм Телль…
– Если точно, к нему обращался Плакса. Я подозреваю, что наш дорогой товарищ принц немножечко поколдовал над господином Пуришем, чтобы заставить его проникнуться состраданием к моей несчастной судьбе. В противном случае тот нипочем не поверил бы Плаксе на слово и не отвалил бы такую сумму. Пуриш вообще недолюбливал моего бедного ученика. А насчет меня… Полагаю, он догадывается, что я жив, но не знает, как выгляжу. Товарищ Пассионарио, наверное, наплел ему с три короба, описывая, как я ужасно пострадал, так что Пуриш, скорее всего, представляет меня примерно так же, как вы описали Ольге. Допускаю, что наутро, проспавшись и избавившись от наваждения, он поспешил в банк в надежде что-то исправить и спасти свои денежки, но обнаружил, что они уже получены. А уж мою подпись он знал хорошо и мог отличить от любой подделки. В общем, мы с Плаксой оставили нашего бедного благодетеля в полной растерянности и недоумении.