— Вы же понимаете, что это не оригинал? — спросил я. — Это молекулярная копия. Продавец мог вам скрипку Паганини выдать, а мог шапку Мономаха.
Дарина аж вспыхнула. Я даже поразился, я никогда не видел её такой раздражённой.
Я не стал ждать, пока уйдёт монах и не стал подходить к делу кругами.
— Да! — зло выкрикнул я, снимая трубку. Изображение на маленьком экране домофона было довольно чётким, на таком расстоянии скорость передачи данных ещё позволяла видеосвязь.
Голос Инсека был по-прежнему мягким, спокойным, обманчиво бодрым. Но мне казалось, что это никак не отражает его состояние.
— Так это правда? — спросила Милана. — Прежние — люди?