К родителям я зайти не рискну. Либо они что-то почувствуют, либо я сломаюсь — и Виталий Антонович будет зря дожидаться меня вечером в «Рэдке».
На самом деле я даже подумал, не нагрянуть ли к Продавцу и не постоять ли у него над душой в ожидании мутагена. Но понял, что мне не хочется его видеть.
— Мне страшно! — на миг перестав ныть, сказала она. — Этот гад на меня посмотрел, что-то сказал, и я вдруг подумала, что он славный! Что его надо пожалеть! Обнять!
Тряхнув рукой тумбочку, я разбудил часы. Экран высветил половину первого ночи.
Да ничего подобного. Она и садисткой тоже не была. Доводила аргументы до сознания, вот и всё.
Я застыл, не замечая, что вода стала совсем уж ледяной и барабанит по голове, будто холодный зимний дождь.