— Даже теоретически. Тут вопрос не в силе воли и не в развитости интеллекта. Он это понимал, но в его картине мира существовал Бог, загробная жизнь, рай и ад. В ад он не хотел, а на рай рассчитывать не приходилось.
Но я двигался слишком быстро, это был полёт, а не прыжок — спица скользнула по скафандру, вспарывая ткань, ключица отозвалась болью, левая рука ослабела.
— Бинго! — непонятно воскликнул Лихачёв. — Семицветный кристалл. Это уникальная вещь, так? Никогда не было и вдруг! Я слышал про двух-трёхцветные…
— Макс, самому-то не смешно такое говорить? — огрызнулся Виталий. — Я пойду. Пойду умирать, я это понимаю, но я должен попробовать. Обвешусь магазинами, взрывчаткой… у меня есть. Ну не могу я не пойти, понимаешь? Не пойду — потом повешусь! Это шанс спасти моего сына!
— Мы не можем убедить Дарину покинуть Гнездо, — продолжал Лихачёв задумчиво. — Максим, надо понять причину готовящегося нападения.
— Наш не может. У Продавцов — кто ж их знает?