Потом из экрана выметнулась-выстрелила здоровенная хитиновая лапа. Схватила меня за пояс, потащила. Рука Миланы выскользнула из моей ладони.
В этот раз, похоже, я получил полноценное сотрясение мозга.
Он был очень напряжённый, причём, как мне показалось, с того самого момента, как мы зашли в комнату. Неужели подозревает, что мы собираемся отравить Слуг?
Потом был кратер со скользким дном. Не знаю, на чём повело мои ноги, на лунной пыли, припорошенном песком льду или металлической жиле. Но я упал, долго катился по поверхности, разбил лоб и выпачкал шлем кровью. В то, что «стекло» не разобьётся, я уже твёрдо верил, но это всё равно было неприятно. К тому же пришлось вновь разгоняться…
Пожав плечами, я пошел к Комку. Вспомнил почему-то бездомного любителя поэзии, ошивавшегося раньше возле памятника Низами. Ага, я запомнил имя поэта. Даже почитал немного. Ну, ничего так… наверное, на его родном арабском, или каком там еще, звучит лучше.
— Глупая Наська, — я обнял куколку. — Да ты прекрасно справилась. Ты отвлекла двух уродов. В одиночку я бы ничего не смог!