Сливки творческой интеллигенции Москвы убивали сами себя.
— Ага. Пошли-ка, сынок, сядем и поговорим. Орать не будем, мебель ломать тоже, хорошо?
— Может, Инсек исторического кино насмотрелся? — спросила Милана. Подняла одну из железяк. Вот они, кстати, были как раз из синего-серого корабельного металла. — Классическая французская боевая рапира, половинная гарда…
— Мне казалось, что он больше не рискнёт приближаться к Гнезду, — сказал я. — Тем более к этому.
— Ого, — сказал я, будто знал сроки приготовления мутагенов. — Вы меняете хранителя?
После корабля Инсека московский воздух казался сухим и прохладным. Влажные пряди волос налипли Милане на лоб, я протянул руку, поправил ей волосы… и замер. Мы неловко улыбнулись, потом синхронно отдёрнули руки друг от друга.