Анастейша строго на меня посмотрела и добавила то, от чего я чуть с дивана не упала.
Как же так?! Одно из самых гиблых мест. Зубы застучали то ли от холода, то ли от осознания ужаса положения. У меня же ничего с собой нет! Ни одежды – переодеться в сухое, ни воды, ни кристалла связи, чтобы сообщить о себе, ни даже кинжала.
Провела языком по зубам, пожалела, что нет тренажеров для трудных имен.
– Тогда я потерял жену. Она с той стороны конт-ролировала отправку беженцев и отказывалась уходить. Успела только сына переправить с другими детьми и подростками. Та трагедия потрясла нас обоих. Он закрылся и, мне кажется, в глубине души винит меня за смерть матери.
Сущность взвыла, и трансформацию стало не удержать.
– Мы же тебя ищем, – прошептала я, придвигаясь ближе к прутьям.